Конь калигулы. Эталонный тролль

18.07.202127.05.2017

18.06.2015

Редко какое животное может удостоиться чести попасть в историю. Как правило, это любимцы великих людей, имена которых не подвластны тлену. Ярким представителем мира животных, получившим всемирную славу благодаря своему хозяину, был Инцитат - конь римского императора Калигулы. Правивший в Риме с 36 по 41года н.э., Гай Цезарь Август Германик был жестоким правителем, утопившем Рим в крови и пороке. Воспалённое сознание императора видело врагов в каждой тени, в каждом человеке. За всю свою недолгую жизнь, он искренне любил только сестру и своего коня.

Дар Судьбы

Прибывший во дворец, испанский жеребец светло-серой масти носил смешное имя Процеллиус (Поросёнок). Четвероногий красавец не раз был победителем на скачках и получил от Калигулы новое имя - Инцитат, что в переводе с латинского означает «Быстроногий». Сумасшедший правитель просто влюбился в своего коня. Для начала, он сделал Инцитата гражданином Рима, потом сенатором и даже кандидатом в консулы. Провозгласив себя богом, Калигула сделал скакуна своим жрецом, продолжая осыпать его почестями и драгоценными подарками. Для коня был выстроен мраморный дворец, пил он только из золотого ведра, а еду коню насыпали в кормушку, сделанную из драгоценной слоновой кости. Чтобы сделать своего любимца еще счастливее, император официально женил его на кобыле Пенелопе.

Из сохранившихся исторических документов известно, что Калигула верхом на своём жеребце заходил в зал сената и в трапезную. Здесь коню подавали великолепные блюда, наливали хмельной напиток.

Своих подданных правитель заставлял провозглашать тосты «за здоровье Инцитата!», а рабынь и даже свою жену заставлял танцевать перед ним.

Нездоровая любовь к коню отразилась и на финансовом благополучии римлян. Сделав животное своим жрецом, он назначил жалование в размере 8 миллионов сестерциев, что являлось непомерно огромными деньгами в то время. Чтобы собрать эту сумму, был отдан приказ обложить данью всех лошадей империи. Если хозяин лошади не мог заплатить оброк, животное забиралось на живодёрню.

Смертная казнь предстояла тому, кто нарушит покой Инцитата перед спортивными состязаниями. Запрещено было шуметь или разговаривать в окрестностях владений великого коня.

Жизнь после смерти

После убийства Калигулы, Инцитат всё еще оставался сенатором Римской империи, так как согласно Закону, члены Сената не исключались до конца срока правления. Он продолжал «служить народу Римской империи», но уже лишившись почестей и проживая в обычной конюшне с обычной едой. Правда, было принято решение не разлучать его с кобылой Пенелопой, так как это казалось чрезмерной жестокостью. Вывести из состава Сената хитростью удалось императору Клавдию. Он урезал выплаты коню, а став «бедным», Инцитат уже не мог оставаться сенатором. Клавдий же заметил, что, занимая столь высокий пост, Инцитат ни разу не дал плохого совета императору, никого не убил и не начал ни одной войны.

В современном мире имя знаменитого коня не утратило своей славы. Только теперь так называют не благородных скакунов, а нерадивых чиновников, тем самым показывая, что они соответствуют своей должности, как Инцитат конь – жрец в составе Сената.

Не мог сиять, сияя в злате.
Сияют добрые дела!"

Так писал действительный тайный советник, будущий министр юстиции Российской Империи Гаврила Романович Державин.

Некоторые современники считали, что Гаврила Романович несколько недолюбливал сенаторов вообще. Но очень вовремя он скончался, сами знаете в гроб сходя что сделав.

А ему отвечал Алексей Михайлович Жемчужников, с некоторой стороны известный больше нам не как служащий Сената, а как Директор Пробирной Палатки Козьма Прутков:

"Так поиграл в слова Державин,
Негодованием объят.
А мне сдаётся (виноват!),
Что тем Калигула и славен,
Что вздумал лошадь, говорят,
Послать присутствовать в сенат.
Я помню: в юности пленяла
Его ирония меня;
И мысль моя живописала
В стенах священных трибунала,
Среди сановников, коня.
Что ж, разве там он был некстати?
По мне — в парадном чепраке
Зачем не быть коню в сенате,
Когда сидеть бы людям знати
Уместней в конном деннике?
Что ж, разве звук весёлый ржанья
Был для империи вредней
И раболепного молчанья,
И лестью дышащих речей?
Что ж, разве конь красивой мордой
Не затмевал ничтожных лиц
И не срамил осанкой гордой
Людей, привыкших падать ниц?..
Я и теперь того же мненья,
Что вряд ли где встречалось нам
Такое к трусам и к рабам
Великолепное презренье."

Но видели бы они состав нынешнего Сената Российской Федерации! Во подивились бы мальтийский кавалер на пару с помощником статс-секретаря Государственного Совета!!

Среди нынешних наших сенаторов испанский жеребец Инцитат, римский гражданин и сенатор, был бы, похоже, просто образцом ума, благонравия и полезного прочим гражданам законотворчества.

Вот, например, биография из Вики (биографии теперешних читаются с гораздо меньшим интересом, а то и с непочтительным к этим мудрым мужам смехом) этого замечательного жеребца Инцитата:

Император женил Инцитата на кобыле по имени Пенелопа. Первоначальным именем коня было «Порцеллиус» (Поросёнок), но Калигула решил, что это недостаточно красиво, да и лошадь начала выигрывать на скачках , поэтому его перекрестили в Быстроногого.
Выступал в гонках за партию «зелёных» (за которую болел император). Накануне скачек рядом со стойлом Инцитата было запрещено шуметь под страхом смерти, и по этому поводу случались казни.
Сначала Калигула сделал его гражданином Рима, затем сенатором и, наконец, занёс в списки кандидатов на пост консула . Дион Кассий уверяет, что Калигула успел бы сделать коня консулом, если бы не был убит (59. 14). Светоний подтверждает это намерение.
Кроме того, после того, как Калигула объявил себя богом, ему понадобились жрецы. Верховным жрецом для себя он являлся сам, а подчинёнными жрецами стали Клавдий , Цезония , Вителлий , Ганимед, 14 экс-консулов и, разумеется, Инцитат. За должность каждому требовалось заплатить 8 000 000 сестерциев (Калигула искал средства наполнения опустевшей казны). Чтобы конь смог собрать нужные средства, от его имени все лошади Италии были обложены ежегодной данью, в случае неуплаты они отправлялись на живодёрню.
Наконец, он объявил своего коня «воплощением всех богов» и приказал его почитать. К обычной форме государственной присяги добавилось «ради благополучия и удачи Инцитата».
После убийства императора в защиту Инцитата было сказано, что он, в отличие от прочих сенаторов, никого не убил и не дал императору ни одного дурного совета. Сенаторы также столкнулись с проблемой: по римским законам до окончания срока полномочий никого из сената, даже коня, выгнать было нельзя. Тогда император Клавдий нашёл выход: Инцитату урезали жалованье, и он был выведен из состава сената, как непроходящий по финансовому цензу .

А вот последняя инициатива наших членов Совета Федерации, то бишь сенаторов, мудростью и доблестью в силу общего развития человеческой цивилизации, казалось бы, жеребца Инцитата должных превосходить:

В России предложили законодательно снизить минимальный градус водки до 37,5 процента. Поправки вступят в силу с 1 июля 2018 года. Об этом во вторник, 26 декабря, пишет газета «Известия».
Это снимет противоречие между законом и ГОСТом, считают авторы инициативы — члены Совета Федерации. Согласно закону «О госрегулировании производства и оборота этилового спирта», водка — это напиток, который произведен на основе этилового спирта с крепостью 38-56 процентов.
«В описании особых свойств товара с наименованием места происхождения "Русская водка" сказано, что ее нижняя крепость составляет 37,5 процента», — отметил сенатор Сергей Рябухин и подчеркнул, что юридическую коллизию нужно разрешить с учетом этого факта.

Хотелось бы для полноты картины безумного сенаторского наезда на самую святую нашу скрепу привести ещё одну цитату:

Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением?

Как долго еще ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами?

До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды?

Марк Туллий Цицерон

Благодаря стараниям Кони присяжные выпустили террористку, ранившую градоначальника Трепова, прямо из здания суда. Непостижимо! В наше время трудно представить, что человек, покушавшийся на жизнь крупного политического деятеля, не понесет никакого наказания.

Судебные подмостки

Судьба прочила ему театральные подмостки или писательскую участь. Отец Анатолия Кони был известным водевилистом и театральным критиком, а мать играла на сцене. Крестным Анатолия стал знаменитый романист Иван Лажечников.
Однако юноша выбрал иной путь. Сценой для него стало место суда. Ему приходилось участвовать в драмах, трагедиях и комедиях жизни. Он исполнял все старинные амплуа: был злодеем - прокурор в глазах обвиняемого; благородным отцом, руководя присяжными и оберегая их от ошибок; резонером, так как в качестве обер-прокурора должен был разъяснять закон сенаторам.

По юридической стезе Кони пошел случайно. Он досрочно поступил в Петербургский университет на физико-математический факультет, после шестого класса гимназии. Причем отвечал достойно на вопросы и вне программы. В результате знаменитый профессор Сомов пришел в такой восторг, что поднял Кони в воздух, восклицая: "Я вас снесу!" Но, увидев обиженное лицо будущего студента, оставил его в покое.

В декабре 1861 года Петербургский университет был закрыт на неопределенное время вследствие студенческих волнений. Случайная встреча с образованными юристами Виктором Фуксом и Петром Капнистом решила судьбу Кони. И он окончил юридический факультет Московского университета. Карьера складывалась удачно. Проработав несколько лет в судебных палатах, а позднее и прокурором окружного суда в Петербурге, Кони приобрел славу хорошего оратора и талантливого судебного деятеля.

24 января 1878 года Кони вступил в должность председателя Петербургского окружного суда. В этот же день Вера Засулич выстрелом из пистолета ранила градоначальника Трепова. Спустя всего два месяца состоялся суд над террористкой. Впервые такое громкое дело было доверено появившемуся в 1864 году суду присяжных заседателей. Обвинительного решения ждал царь в Зимнем дворце, оправдания жаждала либеральная интеллигенция. Толпа сочувствующих теснилась у здания суда в ожидании вердикта присяжных. Кони пришлось председательствовать в суде по этому делу. В своем резюме он не толкал присяжных в ту или иную сторону, а только освещал перед ними тот логический путь, который они должны пройти. Его резюме было столь блестящим, что по делу Веры Засулич присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт. Впрочем, это стоило ему вынужденного перерыва в любимой работе в уголовном суде, он был переведен в гражданский департамент судебной палаты.

Однако власти ценили Анатолия Федоровича. В 1885 году его назначили обер-прокурором уголовного кассационного департамента Сената. По этому поводу даже появилась эпиграмма:

В Сенат коня
Калигула привел,
Стоит он, убранный
и в бархате, и в злате.
Но я скажу,
у нас такой же произвол:
В газетах я прочел,
что Кони есть в Сенате.
На что Кони ответил своей эпиграммой:
Я не люблю таких ироний,
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс,
что нынче Кони,
Где раньше были лишь ослы.

Через пять лет Кони оставил судебную деятельность и указом императора был переведен в общее собрание Первого департамента Сената в качестве присутствующего сенатора.

В июле 1906 года глава кабинета министров Петр Столыпин предложил Кони войти в состав правительства в качестве министра юстиции. Три дня Анатолия Федоровича уговаривали занять этот пост, но он, сославшись на нездоровье, категорически отказался. В 1907-м он стал членом Государственного совета, по привычке совмещая труды на благо державы с преподаванием и сочинительством. Он подсказал Льву Толстому сюжеты для "Воскресения" и "Живого трупа", заимствованные из судебной практики.

Неиссякаемый альтруист

После Октябрьской революции, лишившей его всех привилегий, Кони не оставил Родину. Гуляя по улицам, он брал с собой костыли (травму ног он получил при крушении поезда на Сестрорецкой дороге в 1890 году) и часто присаживался отдохнуть, тогда сердобольные женщины пытались подать ему милостыню.

Блестящий оратор имел одну слабость: он упорно отстаивал те нормы русской речи, которые существовали во времена его юности. Например, слово "обязательный" имело, по его убеждению, один-единственный смысл - "любезный". К концу его жизни "обязательно" стало означать "непременно", что приводило Кони в ярость.

Представьте себе, - говорил он, волнуясь, - иду я сегодня по Спасской и слышу: "Он обязательно набьет тебе морду!" Как вам это нравится? Один человек сообщает другому, что кто-то любезно его поколотит!

Устраненный с судебного поприща, Кони занялся преподавательской деятельностью: приступил к чтению лекций в Петроградском университете. Он прочитал несколько тысяч публичных лекций в различных учебных заведениях. И это несмотря на его возраст и состояние здоровья.

Студенчество ревностно следило за тем, где и когда предполагается лекция Анатолия Федоровича, стараясь не пропустить ни одной из них. Старый маленький человек с трудом на костылях добирался до места, опускался на стул, вытирал вспотевшее, усталое лицо, удобней усаживался и постепенно преображался. Лицо обретало спокойное выражение, глаза становились озорно-молодыми, очень слабый вначале старческий голос постепенно становился уверенным, и студенты забывали, что перед ними старик. "Аудитория всегда бывала переполненной, - вспоминала студентка 20-х годов Ленинградского университета Андреева. - Иногда не хватало места на скамейках или на стульях, и слушатели располагались прямо на полу, стараясь занять место поближе к Анатолию Федоровичу. Глядя на него и слушая его образную речь, часто перемежающуюся шутками, острым словом, изображением рассказываемого в лицах (он был прекрасным лицедеем), мы готовы были слушать оратора до бесконечности".

Анатолий Федорович на занятиях воссоздавал суд присяжных, как он должен был существовать по замыслу судебной реформы 1864 года. Чтобы слушатели поняли все надлежащим образом, в целях наиболее ясного представления о роли участников процесса устраивались настоящие "судебные процессы". На лекциях Кони можно было увидеть глубоких, убеленных сединами старцев, таких как Василий Иванович Немирович-Данченко, и других представителей литературных кругов, для которых было большим удовольствием послушать Анатолия Федоровича. Кони вспоминал какое-нибудь дело из своей практики и предлагал провести его разбирательство.

Неиссякаемый альтруист до последнего надеялся, что в новом государстве возродится правовое общество. 82-летний Кони утверждал: "Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть. Я любил свой народ, свою страну, служил им, как мог и умел. Я не боюсь смерти. Я много боролся за свой народ, за то, во что верил". Весной 1927 года, читая лекцию в холодной, неотапливаемой аудитории, известный судебный деятель, бывший сенатор и член Государственного совета, блестящий оратор и литератор, почетный академик Кони простудился и заболел воспалением легких. Вылечить его не смогли. 17 сентября 1927 года Анатолия Федоровича не стало. К подножию могилы на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры легли сотни венков. В середине 30-х годов прошлого века останки были перенесены на Литераторские мостки Волкова кладбища.

Дело о крушении императорского поезда

Анатолию Кони поручили расследование дела о крушении императорского поезда 17 октября 1888 года. Тогда императорской семье чудом удалось избежать смерти, говорили, что силач Александр III поддерживал обвалившуюся крышу вагона, пока его близкие не выбрались наружу, за что и поплатился здоровьем. Какие только версии не всплывали, например, мальчик террорист под видом торговца мороженым занес бомбу в поезд. Однако Кони опроверг все домыслы. Принципиальный криминалист пришел к заключению о "преступном неисполнении всеми своего долга". Кони замахнулся на высших лиц: он считал необходимым отдать под суд членов правления Курско-Харьковско-Азовской железной дороги за хищения, а также за доведение дороги до опасного состояния.

Все дело было в том, что императорская свита была многочисленная, все важные персоны хотели ехать с удобствами и требовали себе отдельное купе, а то и вагон. В результате царский поезд становился все длиннее. Весил он до 30 тысяч пудов, растягивался на 302 метра и более чем вдвое превосходил длину и тяжесть обычного пассажирского поезда, приближаясь по весу к товарному составу из 28 груженых вагонов. По мнению экспертов, крушение произошло как раз потому, что раскачавшийся паровоз порвал пути и сошел с рельсов.

Надо сказать, что в таком виде императорский поезд ездил лет десять. Имевшие к нему отношение железнодорожники, да и сам министр путей сообщения, знали, что это технически недопустимо и опасно, но не считали возможным вмешиваться в важные расклады придворного ведомства. Неразбериха, в сущности, происходила по вине министра путей сообщения адмирала Константина Посьета. К тому же его вагон был с неисправными тормозами!

Посьет через месяц после крушения был смещен с министерского поста, но назначен в Государственный совет с приличной пенсией. Его жалели. Все сходились во мнении, что бесчеловечно было бы публично объявить его виновным. Александр III своей волей полностью прекратил дело о крушении.

Дело игуменьи Митрофании
Из воспоминаний Анатолия Кони

В конце января или в самом начале февраля 1873 года петербургский купец Лебедев лично принес мне как прокурору петербургского окружного суда жалобу на пользовавшуюся большой известностью в Петербурге и Москве игуменью Владычне-Покровского монастыря в Серпухове Митрофанию, обвиняя ее в подлоге векселей от его имени на сумму 22 000 рублей.

Когда наступило жаркое лето 1873 года, Митрофания стала чувствовать себя очень дурно в душной гостинице в одном из самых оживленных и шумных мест Петербурга. Повторение ее допроса предвиделось не очень скоро, и я, по соглашению со следователем, решился удовлетворить ее просьбу и отпустить ее на богомолье в Тихвин, а затем, если позволит время и ход следствия, то и на Валаам. Поездка в Тихвин значительно укрепила ее и вызвала с ее стороны в письме ко мне выражение неподдельной признательности за "утешение в горьком положении"... В посмертных ее записках, напечатанных в "Русской старине" в 1902 году, она тепло вспоминает о нашем отношении к ней и наивно отмечает, что молилась в Тихвине, между прочим, и за раба божия Анатолия... В конце января или в самом начале февраля 1873 года петербургский купец Лебедев лично принес мне как прокурору петербургского окружного суда жалобу на пользовавшуюся большой известностью в Петербурге и Москве игуменью Владычне-Покровского монастыря в Серпухове Митрофанию, обвиняя ее в подлоге векселей от его имени на сумму 22 000 рублей.

Казалось бы, дочь наместника Кавказа, фрейлина высочайшего двора, баронесса Прасковья Григорьевна Розен, в монашестве Митрофания, стоя во главе различных духовных и благотворительных учреждений, имея связи на самых вершинах русского общества, проживая во время частных приездов своих в Петербург в Николаевском дворце и появляясь на улицах в карете с красным придворным лакеем, по-видимому, могла стоять вне подозрения в совершении подлога векселей. Но доводы купца Лебедева были настолько убедительны, что я немедленно дал предложение судебному следователю Русинову о начатии следствия. Произведенная им экспертиза наглядно доказала преступное происхождение векселей, и, по соглашению со мною, он постановил привлечь игуменью Митрофанию в качестве обвиняемой и выписать ее для допросов в Петербург...

Вызванная из Москвы Митрофания остановилась в гостинице "Москва" на углу Невского и Владимирской... наружность Митрофании была, если можно так выразиться, совершенно ординарной. Ни ее высокая и грузная фигура, ни крупные черты ее лица с пухлыми щеками, обрамленными монашеским убором, не представляли ничего останавливающего на себе внимания; но в серо-голубых на выкате глазах ее под сдвинутыми бровями светились большой ум и решительность...

Подлог векселей Лебедева был, в сущности, преступлением довольно заурядным по обстановке и по свидетельским показаниям разных темных личностей, выставленных Митрофанией в свое оправдание, а троекратная экспертиза установила с несомненностью не только то, что текст векселей писан ею, но и что самая подпись Лебедева на векселях и вексельных бланках подделана, притом довольно неискусно, самой Митрофанией, не сумевшей при этом скрыть некоторые характерные особенности своего почерка. Но личность игуменьи Митрофании была совсем незаурядная. Это была женщина обширного ума, чисто мужского и делового склада, во многих отношениях шедшего вразрез с традиционными и рутинными взглядами, господствовавшими в той среде, в узких рамках которой ей приходилось вращаться...

Самые ее преступления - мошенническое присвоение денег и вещей Медынцевой, подлог завещания богатого скопца Солодовникова и векселей Лебедева, несмотря на всю предосудительность ее образа действий, не содержали, однако, в себе элементов личной корысти, а являлись результатом страстного и неразборчивого на средства желания ее поддержать, укрепить и расширить созданную ею трудовую религиозную общину и не дать ей обратиться в праздную и тунеядную обитель. Мастерские - ремесленные и художественные, разведение шелковичных червей, приют для сирот, школа и больница для приходящих, устроенные настоятельницей Серпуховской Владычне-Покровской общины, были в то время отрадным нововведением в область черствого и бесцельного аскетизма "христовых невест". Но все это было заведено на слишком широкую ногу и требовало огромных средств.

Не стеснявшаяся в способах приобретения этих средств, игуменья Митрофания усматривала их источники в самых разнообразных предприятиях: в устройстве на землях монастыря заводов "гидравлической извести" и мыльного, в домогательстве о получении железнодорожной концессии на ветвь от Курской дороги к монастырю, в хлопотах об открытии в монастыре мощей новуго святого угодника Варлаама и т.д. Когда из всего этого ничего не вышло, Митрофания обратилась к личной благотворительности. Ее связи в Петербурге, ее близость с высшими сферами и возможность щедрой раздачи наград благотворителям помогли ей вызвать обильный приток пожертвований со стороны богатых честолюбцев... Когда источники, питавшие такую благотворительность, были исчерпаны, приток пожертвований стал быстро ослабевать. С оскудением средств должны были рушиться дорогие Митрофании учреждения, те ее детища, благодаря которым Серпуховская обитель являлась деятельной и жизненной ячейкой в круговороте духовной и экономической жизни окружающего населения. С упадком обители, конечно, бледнела и роль необычной и занимающей особо влиятельное положение настоятельницы. Со всем этим не могла помириться гордая и творческая душа Митрофании, и последняя пошла на преступления...

Подлежавшая по постановлению московского следователя содержанию под стражей, Митрофания была перевезена в Москву, где, если верить ее, вероятно, преувеличенному заявлению на суде, ни сану, ни полу, ни возрасту ее не было оказано уважения и законного снисхождения... Еще находясь в Петербурге, оставленная всеми, кто не был заинтересован лично в ее оправдании как спасении от своей собственной ответственности, она смутно предчувствовала и новые грозящие ей обвинения в многодневном судебном заседании, и отказ лучших сил адвокатуры от ее защиты, и жестокое любопытство публики, и травлю со стороны мелкой прессы, и коварные вопросы на суде, имевшие целью заставить ее проговориться и самой дать против себя оружие...

Все это, вместе взятое, в связи с изнурительным опуханием ног отражалось на нравственном состоянии Митрофании во время нахождения ее в Петербурге и побуждало следователя Русинова - человека, который умел соединять с энергичной деятельностью сердечную доброту, - по возможности избегать вызовов обвиняемой в камеры судебных следователей Петербурга, где ее появление, конечно, возбуждало бы усиленное и жадное внимание толпящейся в обширной приемной публики...

http://www.rgz.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=8038&Itemid=72

Правителя; сумасшедших приказов, которые, тем не менее, приводятся в исполнение; назначения на должность человека, совсем не подходящего для неё по всем параметрам.

Биография коня

Конь происходил из Испании и был светло-серой масти . Большинство информации о нём почерпнуто из античных исторических анекдотов, а не из солидных документов. Но несомненно, что в списке безумий Калигулы его конь стоял не на последнем месте.

Роскошная жизнь

Оценка

Некоторые современные историки ставят под вопрос негативность портрета Калигулы. В частности, Энтони Баррет в «Caligula: The Corruption of Power» (Yale, 1990) утверждает, что Калигула использовал коня как средство разозлить и высмеять сенат, а не потому, что был сумасшедшим. Они предположили, что римские историки позднего периода, которые донесли нам эти истории, были весьма политически ориентированными и вдобавок заинтересованными в красочных, но не всегда правдивых, историях. В 2014 году ирландский историк Дэвид Вудс в специальной статье проанализировал этот сюжет и пришёл к выводу, что он был вырван из контекста и происходил из шутки императора, которая была построена на типичной для римской культуры игре слов и могла относиться к двум людям из-за ассоциаций словосочетания «конь Инцитат» (equus Incitatus , буквально «быстрый конь») с их именами. Адресатом колкости мог стать будущий император Клавдий, чьё имя образовано от прилагательного claudus (хромой, увечный) или консул-суффект 38 года Азиний Целер , чьё имя происходит от слова asinus (осёл), а вместе с когноменом Celer (быстрый) образует «быстрый осёл» .

Конь Калигулы в русской поэзии

Гавриил Державин в оде «Вельможа» привёл Инцитата в качестве примера того, что высокий чин не делает человека достойным:

Сто с лишним лет спустя поэт Алексей Жемчужников , известный также как один из создателей Козьмы Пруткова , полемически откликнулся на эти строки Державина:

Так поиграл в слова Державин, Негодованием объят. А мне сдаётся (виноват!), Что тем Калигула и славен, Что вздумал лошадь, говорят, Послать присутствовать в сенат. Я помню: в юности пленяла Его ирония меня; И мысль моя живописала В стенах священных трибунала, Среди сановников, коня. Что ж, разве там он был некстати? По мне - в парадном чепраке Зачем не быть коню в сенате, Когда сидеть бы людям знати Уместней в конном деннике? Что ж, разве звук весёлый ржанья Был для империи вредней И раболепного молчанья, И лестью дышащих речей? Что ж, разве конь красивой мордой Не затмевал ничтожных лиц И не срамил осанкой гордой Людей, привыкших падать ниц?.. Я и теперь того же мненья, Что вряд ли где встречалось нам Такое к трусам и к рабам Великолепное презренье.

В истории русской литературы известен эпизод, именуемый «дуэль эпиграмм». Этот эпизод связан с назначением знаменитого юриста А. Ф. Кони сенатором (

18 марта 37 года нашей эры граждане Римской Империи встретили самым искренним ликованием и восхвалением богов: современники событий писали, что в благодарственную жертву было принесено более 160 тысяч животных. Именно так 1980 лет назад встречали известие о том, что императором Рима стал Гай Цезарь Август Германик . Нам он больше известен по прозвищу:Калигула.

В одноимённом фильме Тинто Брасса любовно и со знанием дела собраны все сплетни о Калигуле, когда-либо имевшие хождение. Повальная содомия, дикий разврат и массовые изнасилования, инцест, чудовищные казни и пытки, психопатия, садизм, расчленёнка - вот примерный, но далеко не полный ряд ассоциаций, которые возникают, стоит только произнести это имя. На периферии маячит школьное знание: что-то там о коне, которого Калигула сделал сенатором. Словом, безумец, ослеплённый властью.

Самое интересное, что безумцем он не был. Как ни странно, Калигула управлял империей вполне разумно. Но почти все свои шаги на этом поприще он сопровождал ураганной буффонадой с увечьями и трупами. Если верно утверждение о том, что троллинг это «форма социальной провокации и издевательства, возбуждение ссор и ненависти», то Калигула достоин звания эталонного тролля.

Проституция мелким текстом

Едва став императором, Калигула отменил знаменитый закон «об оскорблении величия». Этот закон, действовавший уже на протяжении полувека, стоил жизни очень и очень многим. Если бы наш герой стал императором всего-то на четыре годика раньше, вся мировая история могла бы пойти по-другому. История религии — точно. Потому что в числе прочих осуждённых за «оскорбление величия римского Цезаря» был проповедник из далёкой римской провинции Иудея. Звали его Иисус , и он, как известно, был распят в самом конце марта 33 года нашей эры. При Калигуле эта казнь просто не могла бы состояться.

Мраморный бюст Калигулы. I век. Нью-Йорк, Метрополитен-музей Фото: Commons.wikimedia.org

Это что касается дел великих. В малых делах Калигула проявлял не меньше изобретательности. Один случай, описанный римским историком Светонием, должен возвести Калигулу в ранг почётного исторического покровителя целого ряда жуликов. Скажем, банкиров, чиновников ЖКХ, производителей некачественных продуктов и устроителей «беспроигрышных» лотерей.

Зная о страсти римлян к законности и праву, Калигула вводит любопытную практику: законы о введении новых налогов, например, на проституцию, он объявляет через глашатаев. Народ запоминает плохо, путается, не платит вовремя, навлекает на себя штрафы. Что происходит дальше? А вот что: «Наконец, по требованию народа, Калигула выставил публично текст закона. Однако он был написан мельчайшим шрифтом и вывешен в труднодоступном месте: специально для того, чтобы его невозможно было скопировать». Очень похоже на ситуацию с нынешними обманутыми вкладчиками.

Выгода демократии

Описывая выходки Калигулы, многие путаются. Например, видят троллинг в самых заурядных вещах вроде прижизненного обожествления личности императора. Ссылаясь при этом на свидетельства того же Светония: «Он пожелал быть выражением всех богов и стал показываться народу только в одеянии божеств и с их атрибутами: много раз он появлялся с позолоченной бородой, держа в руке или молнию Юпитера, или трезубец Нептуна, или жезл, или — даже в облачении Венеры. Триумфальное одеяние он носил постоянно, а иногда надевал панцирь Александра Македонского , добытый из его гробницы».

Это не троллинг, это понты. Настоящий троллинг был сокрыт в том, что казалось современникам благодеянием.

Так, он, «всесильный император, воплощение живого бога», вдруг возвращает народу Рима демократию. Не всю, частично. Выборы в магистраты. Зачем?

Всё очень просто. Верховная власть — по представлениям римлян — должна была регулярно обеспечивать массовые праздники с раздачей денег и хлеба. В принципе, Калигула был не против, однако на деньги он был скуп. К тому же надо было обустраивать империю, готовить вторжение в Британию, платить войскам…

И Калигула возвращает выборы. Теперь кандидаты, сражающиеся за высокую должность, должны завлекать на свою сторону народ. Но чем? Да всё тем же: празднествами с раздачей денег и хлеба. Но уже за свой счёт, а не за счёт казны. Блестящее решение, вовсе не похожее на «безумие».

Эсташ Лёсюёр. «Калигула помещает прах матери и брата в гробницу предков». 1647 год. Фото: Commons.wikimedia.org

Конь в пальто

История с введением коня в Сенат — из той же серии. Дело в том, что римское гражданство, некогда священное, ко времени Калигулы стало уже предметом торга. Многих — в том числе и императора — это не устраивало. А вот Сенат на это внимания почти не обращал.

Ход был прекрасный. По закону членом Сената мог стать только римский гражданин. И Калигула скрупулёзно исполняет все требования. Он наделяет коня правами гражданства. Ставит его на жалованье. Довольно быстро конь становится богатым гражданином и проходит имущественный ценз, необходимый для сенатора. Собственно, всё: принимайте нового члена Сената по имени Инцитат, то есть « быстроногий » .

Высший пилотаж глумления над формальным исполнением закона. Если целью было показать беспомощность и несовершенство бюрократической машины, то достигнуто это было с блеском. Потому что даже после смерти императора коня никак не могли вывести из Сената. К тому не было никаких формальных показаний: ничего плохого конь не совершил, глупых или вредных советов не давал, врагом народа не был.