Соколиная охота издавна известна на Руси; она особенно процветала в XVII веке, при царе Алексее Михайловиче. В Московском государстве соколы ловились на Крайнем Севере, на Кольском полуострове, на мысе Канин Нос, на берегах Печоры и в Западной Сибири. В год вылавливалось около двухсот птиц. Соколы гнездились на неприступных скалах и на вершинах самых высоких деревьев. Ловили соколов сетями. На высоких холмах рощи, на уровне вершин деревьев, устраивали особую западню, имеющую с четырех сторон дверцы. В середину западни помещали сетку в форме фонаря, куда в качестве приманки сажали голубя или другую птицу. Как только сокол подлетал к приманке, все четыре дверцы захлопывались и сокол оказывался в ловушке. Пойманный дикий сокол назывался «дикомыт», или «чиркун».
В качестве ловчих птиц соколы с древнейших времен обучались человеком для охоты за разной дичью, но подобное обучение являлось трудной наукой, требующей от охотника большого терпения и опыта. Среди соколов различали «ветвенников», то есть птенцов, начинавших уже вылетать из гнезда, и «гнездовых» (иначе «гнездарь», или «челиг»), которые еще не покидали своих гнезд и легче поддавались приручению, а потому ценились выше ветвенников. Гнездовые соколята, выкормленные без матери, тяжело переносили процесс линяния («мыт»). Лучшими для охоты считались соколы, перенесшие четыре мыта.
«Вынашивать» сокола, то есть обучать его, было нелегко. Как только гнездовый сокол начинал летать, то спустя дня три-четыре, ночью, начиналось обучение сокола; на голову ему надевали шелковый «клобучок» (колпачок), закрывавший глаза, а на ноги — кожаные «обносцы» в виде ременной петли, имеющей на своем конце два кольца, через которые продевался повод, прикрепляемый к стоячему железному шесту с перекладиной, на которую обычно сажали сокола. Приучая сокола к дневному свету, глаза птицы освобождали от клобучка постепенно, с большими предосторожностями.
Если приходилось приручать к клобучку дикого сокола, пойманного на воле, то его предварительно пеленали, сажали в небольшой полотняный мешок, оставляя снаружи только голову и кончик хвоста, подрезая при этом на ногах птицы когти. Для приручения сокола на Востоке пользовались «капюшоном», который делался из мягкой кожи и охватывал голову птицы до шеи, оставляя незакрытыми клюв и ноздри; для освежения головы птицы в капюшоне делались небольшие отверстия.
Сокола, уже привыкшего к клобучку, приучали брать корм с руки охотника. Начинали с того, что не кормили птицу 24 часа, после чего охотник, натянув толстые кожаные рукавицы для защиты рук от птичьих когтей, сажал сокола на руку и предлагал ему корм. Если сокол отказывался есть с руки, его оставляли голодным на тот же срок, повторяя это несколько раз, пока, наконец, он не станет добровольно есть с кулака охотника. Тогда приучали сокола повиноваться голосу, свисту или жесту охотника и лететь к нему на «вабило», то есть на приманку в виде небольшой живой птицы (чаще всего голубя) со связанными крыльями.
В дальнейшем переходили к упражнениям под открытым небом, и сокола особым образом к ним подготовляли: накрыв клобучком голову сокола, его сажали на подвешенное кольцо и дня три подряд не давали птице заснуть, раскачивая, когда это требуется, кольцо. Постепенно сокол приучался взлетать по сигналу с руки охотника, хватать на лету добычу и приносить ее к охотнику. Обычно охотник носил сокола на правой руке, причем соблюдалось правило, чтобы верхняя часть руки от плеча до локтя была опущена вниз, не касаясь тела, нижняя же часть была согнута под прямым углом. Чтобы сокол не пугался, охотник не приближал его к своему лицу, но держал птицу грудью против ветра.
Соколы выделяются среди птиц замечательным изяществом и быстротой своего полета. Они обладают силой, ловкостью и отвагой. Ценность сокола для охоты познается по его «ставкам» — взлетам его на «верхи», то есть на высоту, откуда он стремглав падает как молния на добычу, чтобы ее «заразить» (сразить). Среди охотников особенно ценятся соколы, которые играют со своей добычей и делают несколько ставок прежде, чем ее схватить. Чем круче ставки и выше взлет сокола, чем стремительнее его падение на добычу, тем красивее соколиная охота. Некоторые соколы поднимаются над землей так высоко, что для простого глаза кажутся в небе едва заметной точкой, а низвергаются с этой громадной высоты на добычу с такой стремительностью, что почти невозможно уследить за их падением.
На время охоты к ногам сокола, повыше «обносцев», привязывались бубенчики, чтобы по звону их легко можно было найти место, где сокол опустился с добычей. Действие соколиной охоты иногда развертывалось на пространстве двух-трех верст, так что сокол скрывался из глаз охотника и мог не возвратиться к нему. Найти такого улетевшего сокола бывало не легко. Известен рассказ о том, как при Иване Грозном молодой сокольник, Трифон Патрикеев, упустил на охоте любимого царского сокола. Провинившемуся сокольнику под страхом опалы и жестокого наказания было приказано в течение трех дней разыскать улетевшую птицу. Под гнетом угрожавшей ему кары Патрикеев, недавно помолвленный со своей невестой, в глубокой тревоге три дня и три ночи тщетно искал в окрестных лесах пропавшего сокола и уже потерял надежду его найти. Как вдруг счастливый случай привел его к той самой сосне, на вершине которой сидел разыскиваемый сокол. В память своего спасения от царской опалы Патрикеев, по преданию, построил в Москве каменный храм в честь святого Трифона.
Как-то раз при Алексее Михайловиче один сокольник, сын боярский, разыскал своего улетевшего сокола уже в Рязанской области. Возвращая этого «утекшего» сокола начальнику сокольничьего пути Матюшкину, царь писал ему, укоряя: «Вы теряете, а мы сыскиваем».
Виды соколов разнообразны. У нас водятся: сапсан (черный), дербник, балабан и другие. Но самые красивые и крупные соколы — это кречеты, превосходящие другие виды стройностью своего сложения и высотой полета. С Крайнего Севера их доставляли в Москву по зимнему санному пути в особых коробах, обитых внутри овчинами (чтобы не повредить крылья птицам) и служивших помещением для нескольких таких хищных птиц, которые в пути мирно уживались друг с другом. Кречеты имеют в размахе крыльев один метр с четвертью, обладают большой силой и поражают насмерть добычу с одного удара.
Если во время охоты мелких соколов, коршунов или ястребов прилетает кречет, то, слыша характерный шум его полета уже издали, мелкие хищные птицы немедленно прекращают преследование добычи.
В XVI—XVII веках под Москвой с кречетами обычно охотились на лебедей, журавлей, гусей, уток и других птиц. Охотились с соколом и на зайцев, причем, вопреки распространенному мнению об их трусливости, зайцы иногда храбро оборонялись, и победа доставалась соколу не легко. Один иноземный посол, наблюдавший соколиную охоту в России, рассказывает, как спустили сокола одновременно с красивой птицей («мышеловом»), которой хотели всунуть в нос перышко, чтобы затруднить ее полет и облегчить соколу возможность ее настигнуть. Однако, по настоянию посла, перышко вынули, и тогда птица взлетела так высоко, что сокол не мог ее догнать и принужден был спуститься.
Соколиная охота приобретает исключительный интерес для охотников, когда кречет вступает в борьбу с коршуном, ястребом или цаплей, то есть с такими птицами, которые способны к защите и могут быть опасны в бою. В этих схватках кречет прибегает к разнообразным приемам, и противники в воздухе то сходятся, то расходятся, пока кречету не удается нанести решительный удар. Кречет избегает нападать на гуся, если последний находится в стае, потому что в случае такого нападения вся гусиная стая бросается на помощь своему раненому товарищу и клювами может насмерть забить сокола.
Излюбленным местом соколиной охоты для царя Алексея Михайловича было село Коломенское, а под самой Москвой — Сокольничье поле (Сокольники).
Московские цари очень дорожили кречетами, из которых каждый носил свое прозвище, например Адарь, Мурат, Булат, Стреляй, Лихач, Салтан, Гамаюн, Малец, Беляй, Смеляй, Умор, Ширяй, Промышляй, Мастер, Арбач, Буян, Армач, Казик, Алай, Бумар, Амар, Любава, Людава. По оперению различали кречетов красных, подкрасных, крапленых. На нашем Крайнем Севере, на Новой Земле встречаются редкие по красоте кречеты с белым оперением. Самки ценились дороже самцов, превосходили их силой, зато самцы отличались большей резвостью полета.
При Иване Грозном царские сокольники населяли в Москве под Новинским целую слободу. Для обслуживания и устройства царской соколиной охоты при Алексее Михайловиче существовало специальное ведомство — Сокольничий путь, где состояло около ста сокольников, которые за свою службу получали денежное жалованье, одежду, наделялись поместьями и вотчинами. На Потешном дворе числилось около трех тысяч «потешных» птиц; для голубей имелся особый двор, где находились многие тысячи гнезд. Русские соколы ценились дорого, и цена на них доходила от ста до тысячи рублей за каждую птицу. Персидский шах, получая от русского царя кречета, считал это за великий подарок.
Посол германского императора Леопольда Августин Мейерберг, находившийся в Москве в 1661—1663 годах, рассказывает, что как-то он высказал желание посмотреть на царских соколов и Алексей Михайлович приказал исполнить желание посла. Когда Матюшкин с шестью сокольниками в полном сокольничьем наряде явился к Мейербергу, то застал посла и его свиту за обеденным столом. Царский пристав пригласил посла в отдельную комнату, и здесь главный ловчий, обнажив голову, огласил царский указ, где говорилось, что царь, узнав о сильном желании посла посмотреть на царских ловчих птиц, в знак особого уважения к императору Леопольду, посылает ему в подарок шесть кречетов.
По словам Мейерберга, ловчий и сокольники были все великолепно одеты, и каждый имел на правой руке богатую, с золотой бахромой, перчатку, на которой сидел кречет. На головах у птиц были надеты шелковые клобучки, а на левых ногах — золотые шнурки. Из птиц особенно выделялся пестрый кречет с белыми и красноватыми пятнами; на его правой ноге красовался золотой перстень с драгоценным карбункулом.
Будучи страстным любителем соколиной охоты, Алексей Михайлович, обращаясь к сокольникам, давал ей картинное описание:
— Зело потеха сия полевая утешает сердца печальные и забавляет веселием радостным, и веселит охотников сия птичья добыча. Безмерно славна и хвальна кречатья добыча... Красно-смотрителен же и радостен высокого сокола лет... Будьте охочи, забавляйтесь, утешайтеся сею доброю потехою: зело потешно, и угодно, и весело, да не одолеют вас кручины и печали всякие!
Соколиная охота – незабываемое зрелище! Грациозные птицы способны совершать без отдыха до 70 ставок, развивая при нападении на жертву скорость до 100 метров в секунду. Пройдя длинный путь от промысла до царской забавы, долгое время соколиная охота находилась в забвении.
Соколиной двор содержал киевский князь Олег в XI веке, охоту с ловчими птицами обожал Алексей Михайлович и презирал его сын Петр Великий, а на стенных фресках лестницы, ведущей на хоры, в киевском Софийском соборе и сегодня можно найти сцену охоты на зайца с хищной птицей.
Охота "Тишайшего"
На Руси соколиная охота известна с IX века, а ее рассвет пришелся на время правления царя Алексея Михайловича, который был страстным охотником с хищными птицами. Царь оставил потомкам знаменитый «Урядник Сокольничьего пути», большую часть которого занимает описание торжественного обряда посвящения в начальные сокольники. «Тишайший» не только знал имя каждой своей птицы, но и собственноручно придумывал им названия. Его «поход на потехи» представлял собой грандиозное зрелище, которое не огранивалось одним днем и отмечалось по возвращении шумными обедами.
Тайна за семью печатями
Московские соколы высоко ценились не только на Востоке, но и на Западе. Многие неоднократно пытались узнать, где именно в России добывается столь великолепная птица. Однако государственную тайну составляли не только места, где ее ловили, но и пути, по которым помытчики доставляли кречетов в Москву. Доставка птиц происходила по особым правилам, нарушение которых сурово наказывалось. На вопрос иностранных гостей: «Где же ловится такая превосходная птица?», следовал один ответ: «Во владениях нашего великого государя». Заволжье, Печора, Урал, Сибирь, берега Белого моря – вот основные «засекреченные» территории добычи пернатых «охотников».
Презенты, дары и поминки
Нередко ловчие птицы становились частью дани, которую русские князья выплачивали Золотой Орде. Один белый кречет приравнивался по стоимости к трем чистокровным скакунам. Кроме того, долгие столетия кречеты считались одним из самых ценных подарков. Так, в государства, которые зависели от Москвы, направлялись кречеты-«презенты». Их преподносили в знак поощрения. Равные по силе княжества получали «дары». Ну, а к тем, кого Москва опасалась, послы везли так называемые «поминки» - дары из живых птиц и зверей. Случалось, что птица в дороге погибала. Несмотря на это посольство все равно передавало крылья и голову сокола, - такое подношение тоже считалось подарком.
Главное, чтобы костюмчик сидел
Если охотничий костюм древнего русича почти не отличаются от повседневной одежды, то наряды царских сокольников поражали роскошью. Красные кафтаны, расшитые двуглавыми орлами и оконтованные золотой вязью. На ногах – сапоги телячьей кожи с высокими носками, загнутыми вверх, из красного или золотого сафьяна. Богато декорированная перчатка на одну руку. Стоил такой костюм недешево. В зависимости от своего положения, сокольник получал атлас или сукно для кафтана, бархат и соболей – для шапки, кожу и сафьян – для сапог. Если в царской охоте принимали участие иностранные гости, то эффектные наряды сокольников усиливались за счет особых «крыльев», украшенных разноцветными лентами из шелка. «Крылья» крепились при помощи ремня на поясе.
Клобук и не только
Кроме клобука – шапочки, в которой птица отдыхала после охоты, костюм ловчих птиц царского двора включал: нагрудник, обножки (или обносцы, нагавки, опуты или опутины), нахвостник и должик. Обножки – это кольца (обычно из кожи), которые надеваются на лапы птицы. Должиком называют шнур, один конец которого крепится к обножкам, а другой – сокольник держит в руке (что-то вроде поводка для собаки). Клобуки, кстати, надевали и во время пути к месту охоты, чтобы птица не видела потенциальные жертвы и не бросалась каждый раз с руки, растягивая тем самым свои сухожилия.
Колокольчики-подсказки
Соколиная охота - разновидность охоты с использованием прирученных хищных птиц преимущественно из отряда соколообразные (семейств соколиных и ястребиных) для ловли добычи. Охотников, занимающихся соколиной охотой, называют сокольниками. Культура соколиной охоты была развита практически во всех странах Евразии и некоторых регионах Северной Америки. Однако с развитием сельского хозяйства и распространением огнестрельного оружия популярность соколиной охоты значительно снизилась.
Литовченко Александр Дмитриевич (1835-1890) Итальянский посланник Кальвуччи зарисовывает любимых соколов царя Алексея Михайловича. 1889 г. Харьковский художественный музей
Охота с использованием соколов либо других ловчих птиц была известна ещё в глубокой древности. Наиболее раннее документальное свидетельство этому было обнаружено при раскопках ассирийской крепости Дур-Шаррукин, вотчины царя Саргона II (722-705 гг. до н. э.), где на каменном барельефе были изображены два охотника, один из которых запускает птицу в воздух, а второй ловит её.
Ещё до нашей эры соколиная охота была хорошо известна у монгольских кочевников, китайских императоров, на Корейском полуострове, в Индокитае, Персии и на Ближнем Востоке.
В странах Западной Европы охота с использованием ловчих птиц оставалась неизвестной либо непопулярной вплоть до III века. Лишь в 1274 году император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен пишет трактат «De Arte Venandi cum Avibus» («Искусство охоты с птицами»), в которой описывает правила соколиной охоты.
Княжеские ловы. Летописный свод XVI века.
В средние века, несмотря на свою популярность во многих странах Европы, соколиная охота в силу законодательных ограничений оставалась уделом лишь высшего сословья: например, в английском трактате «Boke of St. Albans» (1486) утверждается, что содержать сапсана мог только принц либо герцог.
Верещагин Василий Васильевич (1842-1904) Богатый киргизский охотник с соколом. 1871 г. Третьяковская галерея, Москва
На Западе блестящим временем соколиной охоты было царствование Людовика XIII, который сам охотился почти каждый день. Охота его подразделялась на несколько отдельных частей, смотря по "напускам" (Vols) и птицам, за которыми охотились, и каждая из таких частей находилась под ведением отдельного лица. По описаниям современников, великолепие французской охоты было поражающее.
У славянских народов на территории современной России охота приобрела популярность где-то на рубеже VIII-IX веков, предположительно благодаря кочевникам-хазарам, населявшим территорию современного Дагестана и Нижнего Поволжья.
А. Шарипов (Казахстан, род. 1964) Из цикла "Охотники".
В XII веке Князь Олег устраивает у себя на подворье соколиный двор, где занимается разведением птиц для охоты.
Расцвета русская соколиная охота достигла при царе Алексее Михайловиче; во времена его царствования более 3000 разных ловчих птиц содержались на потешных дворах в подмосковных сёлах Коломенском и Семёновском.
Рубо Франц Алексеевич (1856-1928) Царский сокольничий 1897 г.
Ефошкин Сергей Николаевич (род. 1960) Государев человек. Сокольничий. XVII век. 2013 г.
Все птицы были распределены по «статьям». Во главе «статьи» стоял начальный сокольник, в непосредственном ведении которого находилось известное число рядовых сокольников, кречетников и ястребников.
В составе охоты были: сокольники ловчие (наблюдавшие за привозом птиц), птичьи стрелки (убивавшие дичь к царскому столу), состоявшие при кречатне (для бережения и кормки птиц) и, наконец, клобучечный мастер - изготовлявший полевые клобучки.
Шварц Вячеслав Григорьевич (1838-1869) Преподнесение почетной рукавицы.
Рубо Франц Алексеевич (1856-1928) Охотник. 1892 г.
Суриков Василий Иванович (1848-1916) Игры на царской охоте. 1896 г.
Самым значительным произведением, посвященным царской охоте, и соколиной в частности, явилась четырехтомная книга Н. И. Кутепова "Великокняжеская, Царская и Императорская охота на Руси", выходившая с 1896 по 1911 год.
Титульный лист исторического очерка Николая Кутепова Царская охота на Руси XVII века 1896 г.
Каждый том имел собственное название: "Великокняжеская и Царская охота на Руси с X по XVI век", "Царская oxoтa на Руси царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. XVII век", "Царская и Императорская oxoта на Руси. Конец XVII и XVIII век" и "Императорская охота на Руси. Конец XVIII и XIX век".
Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916) Сокольники. 1896 г.
Для работы над этим фундаментальным изданием историк Н. И. Кутепов пригласил таких известных живописцев, как Н. С. Самокиш, А. П. Рябушкин, И. Е. Репин, В. И. Суриков, К. В. Лебедев, А. М. Васнецов, В. М. Васнецов, Ф. А. Рубо, Л. С. Бакст, А. К. Беггров, А. Н. Бенуа, Е. Е. Лансере, Л. О. Пастернак, К. А. Савицкий, В. А. Серов и А. С. Степанов. Использовались также гравюры с произведений Дж. Доу, В. Г. Шварца, Ф. Г. Солнцева и А. Д. Литовченко.
Лебедев Клавдий Васильевич (1852-1916) Пожалование из рядовых сокольников в начальные в присутствии Алексея Михайловича. 1896 г.
Васнецов Виктор Михайлович (1848-1926) Царская охота.
Рябушкин Андрей Петрович (1861-1904) Царь Михаил Федорович на охоте.
Ловчих птиц носят на охоте на руке, которая защищается перчаткой из замши или мягкой личной кожи. Для ношения нескольких птиц одновременно употребляется так называемая "клетка" - деревянная рама, сделанная из брусьев, служащих для птицы нашестью, рама эта носится на плечах.
На ноги ловчих птиц надевают опутенки - ременные или суконные кольца.
В опутенки продевается должик - ремешок, которым птица пристегивается к перчатке.
На ноги же или к хвосту ловчей птицы привязывается бубенчик, чтобы она не могла утаиться в кустах с добычей. Соколов, кречетов и беркутов носят в клобучках - особых шапочках, закрывающих им глаза. В охоте царя Алексея Михайловича клобучки вышивались яркими шелками, серебром и золотом и украшались разноцветными перьями. Кроме того на птиц надевались нагрудники и нахвостники из дорогого бархата, унизанного жемчугом.
Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Царь Алексей Михайлович на соколиной охоте. 1997 г.
Достоинство сокола или кречета определяется числом "ставок" и "верхом".
Ставкой называется взлет сокола на высоту, откуда он, на мгновение остановившись в воздухе, стремглав падает на свою добычу и если не попадает, то взлетает в другой и третий раз, пока, ринувшись с высоты, не "заразит" (поразит) птицу.
Верх, т. е. высота, которой достигали ловчие птицы, в охоте царя Алексея Михайловича, разделялся на великий, средний и малый. Соколы "с великим верхом" поднимаются в поднебесье так высоко, что для простого глаза кажутся едва приметной точкой.
Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Сокольничий, подзывающий сокола. 1997 г.
Травля ловчими птицами производится или "с руки" (ястребами), или "напуском" (остальными ловчими птицами).
В первом случае птица прямо бросается за добычей, без непосредственного участии сокольника, только разжимающего руку, чтобы освободить птицу.
При "напуске" сокольник бросает птицу с руки. Различие между напусками состоит в следующем: 1) напуск "в подлет" - когда птицу напускают на добычу издали; птица подлетает к добыче низом и затем уже нападает на нее;
2) напуск "в угон" - когда птица гонится за добычей, стараясь настичь ее;
3) напуск "вверх" - когда птица, особыми аллюрами, взбирается выше добычи и нападает на нее сверху.
4) напуск "сверха" – птицу "ставят вверх", т. е. бросают над местом, где предвидится травля, и затем уже взгоняют добычу (посредством собак, людьми, барабанным боем, выстрелами и т. п.).
Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Сокольничий, выпускающий сокола. 1997 г.
Свою добычу сокол бьет крепкими приемными когтями задних пальцев, причем удар бывает настолько силен, что, попав, например, по утиной шее, перерывает ее пополам.
Добычу отбирают от ловчих птиц посредством вабила, которым также и приманивают проловившуюся (промахнувшуюся) во время охоты птицу.
Кириллов Сергей Алексеевич (род. 1960) Возвращение с соколиной охоты. 1997 г.
Еще хочу познакомить вас с художником, который создал несколько серий рисунков и картин, посвященных соколиной охоте. Знакомьтесь:
Вадим Алексеевич Горбатов
Российский художник-анималист, член Международной ассоциации художников дикой природы (“SWAN”, Великобритания), кандидат искусствоведения, член союза художников России, член Консультационного совета Международного фонда “Художники для природы”.
Его работы включены в уникальный сборник Дэвида Трапнелла “Природа в искусстве – 300 лет анималистики”. Горбатов иллюстрировал фундаментальные научные и художественные издания, детские книги, журнал “Природа и охота”. Художник рисовал зверей с детства, окончил «Строгановку», долго работал на телевидении.
Редчайшая зрительная память, вместе с конструктивным мышлением и даром графика - сильнейшие стороны художника. Вадим Горбатов много ездит, особенно на наш Север. Горбатов считается единственным из наших анималистов, который известен за рубежом.
Вадим Горбатов
Серия "Сокольники Алексея Михайловича"
Соколиная охота
Сокол-сапсан это снайпер и смерть кабарожья.
Силы накоплены, скулы сжимает клобук,
Есть лишь одно состояние, жизни и воли дороже,
Есть лишь один к нему путь открывающий звук.
Сброшен чехол, остаются следы на перчатке.
Резким движением вскинута кверху рука.
В небо скачок. Застывает сюжет на сетчатке.
Свита. Король. Перелесок и ниткой река.
Ветер упругий расправит всю тысячу перьев.
В каждом пере та же тысяча кварцевых игл.
Линия клюва - кривая ухмылка химерья.
Здесь начинается вскормленный предками цикл.
Падает вниз, где косуля отпрянула тенью.
Он - по ту сторону жалости или угроз.
Сокол не мешкает. Не предаётся сомненью.
Череп пробил и клюёт остывающий мозг.
Свита приблизилась. На рукояти сердолик.
Каждый в конце комбинации метит в цейтнот.
Ноздри король раздувает: “Мой Рыжий - католик!”
“Только война, пока жив хоть один гугенот!”
Боже, король... Ведь казнят тебя или отравят.
Будешь жесток - хоть продержишься до сорока.
Воля и гнев - только птица в наследственном праве,
Сокол свободы - твой миг в грозовых облаках.
Смерть заготовлена нами в клинке и в пищали.
С ней обращаться легко - только раз покажи.
Вот бы играть не душой - а одними вещами,
И научиться копить, не разменивать жизнь...
Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Соколиная охота императора Фридриха Второго.
Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Девушка с соколом.
Горбатов Вадим Алексеевич (род. 1940) Фридрих II на соколиной охоте.
Соколиная охота
Всё, что любовь нам всем дает
Непревзойденным наслажденьем,
Что для души как терпкий мед
И вдохновенное волненье,
Что ветром ввысь мечту несет
Предполагая восхищенье, -
…тот сладкий миг и то воззренье -
когда сапсан добычу бьет!!
Сойдя с руки в тот главный миг
И набирая скорость быстро,
В крутом пике мгновеньем сник
Несясь стрелою в небе чистом,
И настигая стайку птиц
Врезается в нее со свистом,
…и ставкой в такт, ударив быстро
Взлетает пулей тут же ввысь!
И развернувшись в небе светлом
И группируясь в груду силы,
Бессмертье - сея взглядом милым
Но, тем не менее, он смертный -
- таит удар в когтях великих,
Пронзив открыто свою жертву…
…но в восхищеньях разноликих
ему прощается, как ветру -
- сие убийство на утеху…
А может быть залог успеха -
Упорный труд - как миг удачи?…
…тем и славна - царей потеха,
а как же может быть иначе…
Вячеслав Збарацкий
Вадим Горбатов
Серия "Соколиная охота в рисунках"
Соколиная охота
Вот опять не спиться что-то,
Не сомкнуть усталых глаз -
Соколиная охота
Видится в который раз.
Взмыв над соснами свечою,
С круга плавного стремглав,
Пущенный, как тетивою,
Воздух свистом разорвав,
Белый кречет бьет внезапно
В жертву молнией живой,
Стопроцентно сделав "ставку",
Между небом и землей.
По касательной промчался
Резкий разворот, - завис, -
На мгновенье задержался...
И пике продолжил вниз
Вслед за раненою птицей,
Оставляющей перо,
Что с последних сил стремится
Выправиться на крыл
Но бессмысленна затея,
Вновь удар, - на этот раз
С влет подхваченным трофеем
В насмерть сомкнутых когтях
Сокол крылья расправляет,
Набирает высоту
И добычу опускает
В придорожную траву.
А сокольничий в парадном,
В шапке с мехом из бобра,
Несводивший с птицы взгляда,
Торопит уже коня,
Пышный двор опережая,
Впереди господ и слуг,
Птицу на руку сажает,
Кожаный надев клобук.
Поощряет из подсумка,
Знак успеха подает,
А питомец величавый
Преданно команды ждет...
Но щемит, щемит на сердце
Непонятная печаль -
То ли по векам ушедшим,
То ли мне Россию жаль.
Где сейчас ты, сокол ясный!?
Где твой царственный полет!? -
Неподкупный, гордый, властный -
Символ славы и высот.
Ты однажды был потерян
По приданью, но Творцом
Было послано виденье
Спящему усталым сном.
По утру пристало сбыться
Сну, и к радости истца
Ловчая вернулась птица, -
Тем сокольника спасла.
.................................
Вот и я молюсь и верю
Что однажды в вещем сне:
Мне приснится кречет белый
И сокольник на коне,
Что из дальнего угона
Соколы вернутся к нам,
Чудотворная икона
Возвратится в божий храм.
© Максимов Юрий
май 2006 г
Соколиная охота
Раннее утро. У входа в метро
Сразу в толпе замечаю
Я человека в сером пальто,
И с рюкзаком за плечами.
Вижу, сидит на руке у него,
Шума ничуть не боится,
Сокол-охотник с блестящим пером,
Гордая, ловчая птица.
Внешне контрастная пара друзей
Вырваться хочет на волю.
Прочь из Москвы, поскорее! Скорей
В русское чистое поле.
Вот где охота! Там заяц бежит,
Уши прижав, по полесью.
Птица свободна. Сокол летит,
Камнем летит с поднебесья.
Но промахнулся. Бывает и так.
Сокола в руку берет
Друг. Усмехнувшись, утешит: "Чудак,
Главное в жизни - полет!"
© Ольга Горн
И завершают материал о соколиной охоте несколько картин казахского художника Есенгали Садырбаева.
Есенгали Садырбаев
Родился в 1965 году в Алматинской обл.
Казахский художник. На родине Есенгали называют последним «могиканином» реалистической живописи и романтиком пейзажа. «Пейзаж - любимый жанр в творчестве. Мой этюдник сопровождает меня во всех поездках по родной стране" - говорит сам художник. Он окончил Алматинское художественное училище имени Н. В. Гоголя и Казахский государственный педагогический университет им. Абая. В 2004 году работал над оформлением книги «Кочевники» И. Есенберлина.
Садырбаев – участник многочисленных выставок, член Казахстанской ассоциации художников, его работы находятся в музеях страны и в частных коллекциях за рубежом.
Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Охотники в Чарыне.
Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Удачная охота.
Есенгали Садырбаев (Казахстан, род. 1965) Возвращение.
Было время, когда для царской потехи устраивали в подмосковных полях и лесах большие псовые охоты, бойцы схватывались врукопашную с медведями, на гocударевом дворе охотники стравливали косолапых с волками. Но с годами Алексей Михайлович к этим потехам остыл; рев, вой, окровавленные клочья мяса, торжество грубой силы - все это стало неприятно раздражать, да и увеличившаяся телесная тучность уже не позволяла, как прежде, целый день не слезать с седла, преследуя лисиц и оленей.
Зато осталось одно, навсегда любимое развлечение - соколиная охота. Тут уж Алексей Михайлович был охотник достоверный, настоящий, страстный, - никогда не мог вдоволь налюбоваться красивым, легким полетом благородных птиц, их стремительным, молниеносным ударом.
Сокол - птица царственная, свободная, гордая. Приручить его - дело тонкое, искусное, требующее терпения и бережности. Каждый год царские ловчие, разъезжавшие по Сибири и северным лесам, присылали десятки диких соколов, кречетов, ястребов, кобчиков, дермлигов в Mocкву, на Сокольничий двор, где опытные сокольники обучали их для государевой охоты. Начинали с того, что несколько суток не давали птице спать - от этого сокол становился вялым, безучастным и позволял надеть на свою голову колпачок, а на ноги - путы. Затем его на сутки оставляли без пищи, после чего брали на руку и кормили, сняв колпак. Давали им только отборное мясо - иногда баранину, иногда говядину, чаще же всего кормили соколов голубями, которых для этой цели в огромном множестве держали на царской голубятне. Когда птица была исклобучена , ее принимались вабить - звать, приманивать: сажали в избе на стул, а сокольник с кусочком мяса в кулаке постепенно увеличивал расстояние, которое сокол должен был пролететь, чтобы, сев охотнику на руку, получить пищу.
Повторяли то же в поле, держа птицу на шнурке, а затем, истомив ее трое суток бессонницей, выпускали в поле без шнурка, но с опутанными ногами и снова вабили на приманку в кулаке. Добившись того, что сокол по зову охотника покорно садился на руку, начинали стравливать ему дичь: вначале подбрасывали в воздух битых уток, голубей, сов, ворон, потом напускали на живых птиц, держа на шнурке и позволяя только заклевать добычу; пищу сокол вновь получал из кулака сокольника. Наконец, последнее, чему обучали соколов, была борьба с другими сильными, опасными птицами - цаплями, коршаками, сарычами, которых они могли встретить в поле, во время охоты. Для первой схватки коршаков ослепляли, а цаплям надевали футляр на клюв, чтобы они не убили или не покалечили неопытного молодого сокола. И только после всего этого обученного хищника выпускали на свободную охоту, без шнурка и пут. Делалось это всегда в присутствии самого Алексея Михайловича, который оценивал, кто из молодняка как бы тяжел, а кто добр будет.
Приемы обучения соколов держались в секрете. Обученная охотничья птица стоила дорого и ценилась высоко, поэтому соколов и кречетов в дорогих нарядах посылали в подарок только тем государям, в чьей дружбе царь был особенно заинтересован, - крымскому хану, польскому королю, турецкому султану. Да по правде сказать, среди правителей того времени редко можно было встретить подлинно искусных охотников и ценителей благородной забавы. Алексей Михайлович знал только одного такого - персидского шаха.
Должность царского сокольника была почетная и ответ¬ственная, среди прочих потешных дворцовых должностей наипервейшая по близости к государю. Сокольники знали над собой одного господина - самого царя и пользовались его исключительным доверием. Зато и спрашивал с них Алексей Михайлович строго, провинившихся наказывал беспощадно.
Правила соколиной охоты и обрядный чин поставления в сокольники содержались в особом уставе, который назывался «Урядник сокольничьего пути» и был составлен самим Алексеем Михайловичем. Книга эта, написанная образным русским языком, замечательна запечатленным в ней стремлением к бескорыстному любованию красотой.
Вот как происходило, например, поставление в сокольники. Утром сокольники наряжали для праздника переднюю избу Сокольничьего двора. В красном углу убирали место для царя, постелив на лавку ковер с изголовьем - шелковой подушкой из пуха диких уток. Посреди избы, усыпав сеном пол и накрыв его попоной, устраивали поляново - место для нововыборного, с четырьмя стульями по углам для пары кречетов и пары соколов. Позади полянова ставили стол, на котором раскладывали птичий наряд - клобучок из червчатого бархата, низанного жемчугом, бархатные шитые золотом и серебром нагрудник и нахвостник, серебряные колокольцы, атласные онучки и должник - кожаныи шнурок, одним концом наглухо пришитый к охотничьей рукавице; рядом клали наряд сокольника - шапку горностайную, рукавицы, золотую тесьму, перевязь с небольшой, сделанной в виде райской птицы гамаюна, бархатной сумкой, в которой хранилось государево письмо с обращением к нововыборному, наконец, вабило - свисток для подзыва птицы, охотничий рог и полотенце. Нововыборного до времени отводили в другую избу.
Когда все было готово, сокольники, обряженные в новые цветные кафтаны и желтые сафьянные сапоги, жалованные государем по случаю торжества, вставали чинно возле стола и вдоль лавок у стен. Алексей Михайлович, одетый в темно-зеленый охотничий кафтан и желтые, как у сокольников, сапоги, входя, оглядывал избу - все ли ладно - и степенно садился на свое место.
Мало повременя, подсокольничий бережно подступал к царю:
-Время ли, государь, образцу и чину быть?
-Время, - отвечал Алексей Михайлович, - объявляй образец и чин.
Подсокольничий обращался к начальным сокольникам:
-Начальные! Время наказу и час красоте.
По этим словам сокольники принимались церемонно обряжать кречета, которого отдавали в ведение нововыборного. Подождав, пока они закончат, подсокольничий снова благочинно подходил к царю:
-Время ли, государь, приимать, и по нововыборного посылать, и украшение уставлять?
-Время, приимай, и посылай, и уставляй.
Подсокольничий надевал рукавицу, поправившись и поучинясь, принимал кречета, крестился и становился поодаль царя, как требовал устав, смирно, урядно, человечно, тихо, бережно, весело, держа птицу честно, явно, опасно, стройно, подправительно. Постояв мало, приказывал посыльному:
-По государеву указу зови нововыборного к государской милости, се время чести и чести его быть, и час приблизился его веселию, чтоб шел не мешкав.
Двое старых сокольников вводили нововыборного, молились, кланялись царю в землю и, поставив молодца на поляново, снимали с него шапку, кушак и рукавицы. Вместо них начальные сокольники по очереди надевали на новичка взятые со стола перевязь с сумкой, золотую тесьму; рог и вабило прикрепляли за кольца у левого и правого бока. Старший начальный вставал сзади, держа до указу над головой нововыборного горностайную шапку.
Пообождав, подсокольничии кликал подьячего, который, вынув из сумки-гамаюна письмо, громогласно и торжественно зачитывал государево обращение к нововыборному, - чтобы во всем ему «добра хотеть, служить верой и правдой, и тешить нас, великого государя, от всей души своей, до кончины живота своего, и за нашей гocyдapeвой охотой ходить прилежно и бесскучно, и братию свою любить как себя. А буде учнешь быть не охоч и не paдoстен, и во всяком нашем государевом деле непослушлив, ленив, пьян, дурен, безобразен, и к подсокольничему и ко всей братии непокорен, злословен, клеветлив, нанослив, и всякого дурна исполнен, и тебе не токмо быть связану путами железными, но и за третью вину, безо всякой пощады, быть сослану на Лену ». А чтобы государево слово всегда было у нововыборного перед глазами, надевали ему рукавицы с вышитыми на них картинками: на одной из них - царская милость и казна, на другой - тюрьма и казнь беспощадная.
И устрашенный новичок кланялся и клялся служить государю верой и правдой, и тешить его, и радеть ему, и ходить за его государевой охотой до кончины живота своего.
После этого наступал самый торжественный момент обряда поставления. Подсокольничий подступал к царю и говорил таинственным языком, ведомым одним посвященным:
-Врели гор сотло?
На языке сокольников это означало: «Время ли, гocyдарь, совершать дело?»
-Сшай дар (совершай дар), - отвечал Алексей Михайлович.
Тогда подсокольничий, обратясь к нововыборному, весело и дерзостно провозглашал:
-Великий государь и великий князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержец, указал тебе для своей государевой охоты отдать кречета имярек и других птиц, и тебе бы ходить за его гocyдapeвой охотой прилежно, с радостью от всего сердца своего, и хранить его государеву охоту, как зеницу ока, и его гoсударя тешить безо всякой лености и хитрости до кончины живота своего!
С этими словами он отдавал ему наряженного кречета. И хотя от волнения и страха зачастую дрожали у нововыборного колени, принимал он кречета образцовато, кpaсовато, бережно, и стоял перед государем урядно, paдocтно, уповательно, удивительно; и не кланялся великому государю, пока не надевали на него горностайную шапку, которая венчала все дело. И тогда сокольничья братия обступала его, поздравляла с великой царской милостью и сердечно просила впредь обещания своего не забывать, и послушания своего не оставлять, и их товарищеского совета не отметать.
А по выходе из передней избы ждал сокольников обеденный стол, накрытый по государевой к ним милости, и на том столе, на своем месте, находил нововыборный наряд кречатий, четыре золотых червонца, восемь ефимков и три вышитых полотенца - первое государево жалованье, чтобы знал, что за царем верная служба не пропадает.
Охотился Алексей Михайлович в основном в окрестностях подмосковного села Измайлова. По очереди спускали соколов и кречетов. В особых книгах записывался ход и результаты охоты: кpeчет Бумар добыл ворона ставок с двадцати; кречет Бердяй добывал каршака вверху долгое время, а когда сбил сверху, тот хотел утечь в рощу, но кречет к роще его не допустил и добил с верхней ставки; а старый челиг Гамаюн добыл две совки -одну расшиб так, что упала неведомо где, но потом сам улетел с охоты, насилу вернули под вечер и т.д.
А вот младший сын Алексея Михайлович охоту уже не любил - так за всю жизнь ни разу и не поохотился. Предпочитал государь Петр Алексеевич другие потехи.
Соколиная охота – это невероятно зрелищное действие, которое можно сравнить с театральным представлением. Она была известна еще до нашей эры, и долгие века была одним из любимых развлечений знати в разных странах мира. В России самым ярым приверженцем соколиной охоты был царь Алексей Тишайший.
Зарождение соколиной охоты
Родиной соколиной охоты считается Восток, а именно древняя Месопотамия. Изображение охотника с птицей на руке было найдено на стене старинной ассирийской крепости Дур-Шаррукин и датируется примерно 700 годом до нашей эры, то есть временем правления Саргона II.В древнем Китае и Монголии императоры с огромным удовольствием проводили время на соколиной охоте. Археологи находили священные эмблемы древнего Египта, относящиеся к 1500–1300 годам до нашей эры. Насколько развита была такого рода охота в такие давние времена, сейчас уже сказать невозможно. Но то, что она существовала, это факт.
Что касается Европы, то до нее охота с ловчими птицами добралась позднее. По утверждениям некоторых историков, идея такого развлечения возникла в Риме, примерно в конце четвертого века.
Модное увлечение средневековья
В средние века соколиная охота стала одним из самых любимых развлечений знати. Первым учебником, помогающим разобраться в «птичьем» деле стал трактат «Искусство охоты с птицами», написанный в первой четверти XIII века императором Священной Римской Империи Фридрихом вторым.Прошло два столетия, и в «Книге святого Албана» появилось утверждение, что только знатный человек царских кровей имеет право держать для охоты птицу. Речь в книге шла о сапсане, но надо отметить, что в широких кругах охота с любой птицей называется соколиной. В дальнейшем практически во всех странах этот вид охоты полностью перешел под монаршее крыло.
Знатных мальчиков с детства обучали непростому искусству охоты с птицей. Они должны были уметь поймать птенца сокола или иной птицы, правильно ухаживать за ним и обучать его. Птица должна была понимать хозяина и слушаться. Жесты, свист – эти знаки крылатый охотник впитывал с детства. Ценилось умение выследить добычу и броситься на нее сверху, а потом, по зову хозяина, вернуться на его руку, обтянутую кожаной перчаткой.
Птицы-охотники ценились на вес золота, а в Англии за их кражу можно было лишиться жизни.
Лучший подарок на Руси – сокол
На Руси упоминания о соколином дворе князя Олега относятся к IX веку. При Ярославе Мудром птичья охота была привычным делом. В текстах Поучения Владимира Мономаха также есть строки о пернатых охотниках. А во времена Ивана Грозного было создано учреждение, которое отвечало за птиц, их содержание и подготовку к охоте - Сокольничий приказ. Если вспомнить Слово о полку Игореве, то и там говорится об охоте с соколами.Птицы так ценились, что были самым лучшим подарком. Их вместе с роскошными мехами и костью моржа отсылали ордынским ханам. Три кречета приравнивались к трем жеребцам! Зарубежные правители и прочие важные лица также получали птиц в подарок, но, увы, не всегда сокол, беркут, кречет или иной хищник переживал долгую и тяжелую дорогу.
В начале XII века увлечение охотой на Руси достигло пика. Новгородский князь Всеволод Мстиславович, например, был так занят своими соколами, что получил упрек от новгородцев. Такие же попреки через столетие услышал и Ярослав.
Хобби Тишайшего
При царе Алексее Михайловиче соколиная охота расцвела необычайно. Три тысячи птиц (ястребы и соколы) – именно столько их было в богатой царской коллекции. Увлечение формировалось под влиянием воспитателя царя, Бориса Морозова.Для ухода за птицами царь держал не менее трех сотен смотрителей. Царь так любил соколиную охоту, что запрещал беспокоить его в это время под страхом смерти, а ворота города запирали до окончания мероприятия.
Алексей обожал своих птиц и гордился ими. Немногие особы получали разрешение взглянуть на пернатых, это была великая честь. Например, ее удостоился посол из Саксонии Август Фон Мейерберг. Тишайший придумывал и знал наизусть имена всех своих питомцев. А они и вправду были великолепны! Это был российский эксклюзив: места отлова, дороги, по которым птиц везли, методы дрессировки – все это составляло государственную тайну, нарушение которой каралось по закону. Ловцы (помытчики) везли соколов с Беломорского побережья, с Урала, Заволжья. Это была престижная должность, не облагаемая повинностями.
Птиц надо было хорошо кормить, чтобы они чувствовали себя прекрасно и были полны сил. Для этого была введена голубиная повинность: крестьянин обязан был сдать два голубя с одного двора. Для содержания голубей-закланников был создан Голубиный двор, где будущие символы мира ждали своего часа.
Охота была красочным зрелищем. Сокольничему полагался красный с золотом кафтан, сапоги из сафьяна, имеющие длинные загнутые носы, шапка из бархата с оторочкой соболем, невероятно красивая перчатка, инкрустированная драгоценными каменьями. Этим фантазия старинных модельеров не ограничилась, и птицы тоже были наряжены по-царски. Им надевали красивые нахвостники и нагрудники, их лапки обнимали кожаные кольца, на голове находился клобук (шапка, которая должна была закрывать глаза), поводок был свит из крепких позолоченных нитей. На шее висел маленький колокольчик.
Алексей Тишайший был так увлечен охотами, что готов был проводить их каждый день. Поскольку это было очень дорогое удовольствие, то царь ввел в моду мини-охоты, которые могли проводиться до двух раз в день. Вместе с царем на охоту выезжали сокольничьи, охотники, солдаты-охранники, повара и другие служители двора. Иногда количество людей переваливало за тысячу.
Излюбленным местом для царской охоты было Подмосковье. Порой компанию ему составляла царица и сыновья Петр и Федор. Как ни странно, процесс охоты нисколько не занимал Петра, ему было совсем неинтересно, чего не скажешь о Елизавете Петровне, которая частенько выезжала под Люберцы поохотиться. В дальнейшем на соколиные охоты выезжала Екатерина, Петр II, но того размаха и блеска, который любил царь Алексей, уже не было.
Последняя царская охота
Шли годы, соколиная охота постепенно теряла свою популярность. В последний раз официальная царская охота была проведена в 1856 году, а поводом для этого стала коронация Александра II.
Это не означает, что больше охот с соколами и другими ловчими птицами не проводилось, но они были скромными, редкими, Кроме того, на хищных птиц было объявлено «гонение» - их стали истреблять как угрозу поголовью выращиваемых крестьянами кроликов и кур.
